Интервью с военным офицером
- 08.02.2011 18:09
Вот интервью, которое я недавно взял у Британского офицера. Мы встретились в июле прошлого года в Лас-Вегасе и разговаривали в течение нескольких часов о военной стратегии, Ираке, Афганистане, блогах и многом другом. Я подумал, что часть наших обсуждений могла бы превратиться в интересную статью, и предложил ему дать интервью для моего сайта. Он согласился.
Тогда я создал тему на своем форуме, где принимал вопросы, которые могли бы лечь в основу нашего интервью.
Потребовалось некоторое время, чтобы получить необходимое разрешение опубликовать полученный текст. Одним из условий было неразглашение имени интервьюера. По званию он относится к старшему офицерскому составу.
Начало беседы
Позвольте мне начать, сказав, что обсуждение данной темы является для меня очень интересным, и я с удовольствием буду отвечать на ваши вопросы. Мои ответы будут на 100% честными, но осмотрительными, как вы, скорее всего, и ожидаете.
Все вы понимаете, насколько важен политический нейтралитет вооруженных сил в демократическом обществе, поэтому я не считаю возможным высказывать свои политические взгляды. Для тех, кто интересуется взглядом военных на некоторые проблемы, касающиеся нашего будущего в Афганистане и т.д., я бы рекомендовал почитать Small Wars Journal.
Каков обычный день военного офицера?
Короткий ответ на этот вопрос таков – не бывает обычных дней. Мне три раза довелось занимать ключевые должности, подразумевающие анализ путей, которыми противник или вероятный противник, может попытаться сбить самолет Британской армии или армии союзников. Два раза в течение коротких периодов - по нескольку месяцев и один раз - в течение двух лет. В первый и самый длинный период я служил в большой команде, выполняющей военную задачу на территории Британии. Второй и третий этапы длились по 6 месяцев и были очень похожи, хотя один из них был в Афганистане, а другой в Ираке. Я был в числе нескольких человек, поддерживающих оперативный авиа-отряд и предупреждающих о вероятных местах и способах нападения. Я также служил в Nellis Air Force Base (по этой причине я был в Лас-Вегасе, отвечая на другой вопрос с форума) в 64 эскадрильи Агрессор (64th Aggressor Squadron). Подробнее о ней вы можете узнать здесь.
Я также дважды служил штабным офицером в Ираке и Афганистане, обеспечивая старших офицеров информацией о положении в зоне их ответственности.
Помимо этих основных назначений я работал наблюдателем от Организации Объединенных Наций с UNOMIG в Грузии. Мой «обычный день» постоянно менялся. В один из дней я мог патрулировать города и села, выявляя проблемы местного населения и обеспечивая соблюдение соглашения о прекращении огня (имеется в виду Российско-Грузинский конфликт 2008 года). А на другой день мог выступать на брифинге, перед офицерами со всего мира, рассказывая о положении в районах, которые мы днем раньше патрулировали.
Насколько военная служба изменила вас как человека?
Я бы сказал, что со времен моей первоначальной офицерской подготовки на базе ВВС Крануэлл (Cranwell) произошли довольно большие изменения. С тех пор все изученное мной было усвоено, но я думаю, что большая часть меня, как прежнего человека, сохранилась. Я думаю, что на этот вопрос лучше ответят мои близкие друзья, знающие меня на протяжении всего этого периода, самому мне трудно что-либо сказать. Я по-прежнему имею обостренное чувство справедливости, желание помогать другим людям и изменить мир к лучшему. Мои амбиции не уменьшились с годами, я горжусь готовностью преодолевать трудности, я по-прежнему очарован людьми, историей, политикой и очень люблю путешествовать. Для меня большая честь быть частью организации, которая позволяет мне следовать моим интересам, находиться среди людей, разделяющих мое желание сделать мир лучше. Вместе у нас больше шансов изменить мир в соответствии с нашими мечтами, чем у каждого в отдельности. Много вопросов на форуме подразумевали конфликт между позитивными намерениями и военной службой. Я принципиально не согласен. Я не смог бы нести службу, если бы ощущал противоречие. Это то, что не изменилось, но давайте вернемся к теме.
Военная подготовка дала мне глубокую уверенность в собственных силах. Она научила меня, как уравновесить конкурирующие приоритеты и действовать спокойно и рационально в сложных ситуациях. Она дала мне четкое понимание собственных сильных и слабых сторон, и я стал лучше различать эти качества у окружающих. Я извлек большую пользу из уроков лидерства, и теперь я уверенно чувствую себя на руководящих должностях.
Система отчетности в Британской армии разработана с целью выявить ваши сильные и слабые стороны. Хороший командир даст вам советы, как преодолеть свои недостатки и продолжать развивать те области, к которым вы имеете способности. Личное развитие на базе образования? Возможно. Например, в начале карьеры я имел склонность к чрезмерной самоуверенности и, как следствие, любовь командовать. Я проделал большую работу, стремясь стать скромнее, и, хотя некоторые со мной и не согласятся, я думаю, что достаточно изучил свой недостаток, чтобы справляться с ним.
В Британских вооруженных силах изучают прошлые войны, чтобы извлечь уроки для будущих конфликтов. Этот опыт показывает ошибки и успешные действия участников прошлых войн и помогает избежать первых и повторить последние. Это очень похоже на «моделирование», на одну из практик в мире самосовершенствования, когда человек отмечает качества и действия какой-либо достойной личности и затем старается повторить их. Этим методом я владею профессионально, замечая желаемые качества в мужчинах и женщинах, служащих со мной, и стараясь соответствовать их примеру.
Вооруженные силы также привлекают в свои ряды много замечательных людей, и это может повлиять на вас так или иначе. Все они хорошо развиты физически, поэтому всегда есть много людей, с кого брать пример, и даже есть некоторое социальное давление (а также профессиональные требования) поддерживать физическую форму. Поэтому если в вас есть дух соперничества, как в большинстве из нас, вам придется взяться за себя, что намного сложнее сделать, если вы хотите стать одним из самых сильных среди своих сверстников.
У нас также проводятся «Дни развития офицеров». Я был на одном из таких дней в Лондоне, в ходе которого от нас потребовалось посетить несколько художественных галерей и сделать короткий доклад (без бумажки) на 10-20 минут о трех картинах из каждой посещенной галереи. Это не только развивало мои ораторские навыки, но и формировало художественный вкус и понимание живописи. Сказать по-честному, мой интерес к живописи до этого был минимален, и я всегда предпочитал изобразительному искусству театр, литературу и поэзию. Но я был так увлечен этим опытом изучения нового для меня пласта искусства, что вместе с моим гражданским приятелем Джеймсом, продолжил осмотр этих галерей несколько недель спустя.
Как вы видите из моего ответа, служба в вооруженных силах помогла мне стать тем, кем я являюсь сейчас. Могу предположить, что человек, задавший этот вопрос, хотел узнать, как повлияла на меня служба за границей. Ответ будет намного короче. Это расширило мои взгляды и пробудило желание более глубоко ознакомиться с людьми, носителями разных культур.
Как вы решили стать военным? Как вы стали офицером? Почему вы выбрали себе такую работу?
Думаю, я уже ответил на первую часть этого вопроса. Поступление на военную службу было достаточно простым. Я обратился в центр профориентации ВВС Великобритании, прошел отбор, затем получил начальное военное образование и образование по специальности, ну, в общем, теперь я перед вами.
Моя профессия основана на моем интересе к людям, политике и международным отношениям. Мне очень интересно, как устроен мир, и моя работа позволяет мне постоянно заниматься его изучением и часто путешествовать.
Какую роль изучение военной истории играет в современных войнах? Насколько полезен прошлый опыт с позиций современной и будущей военной стратегии?
Я бы не смог хорошо выполнять свою работу без понимания истории. Уинстон Черчилль (Winston Churchill) сказал: «Чем дольше вы смотрите назад, тем дальше видите вперед». Современные военные стратегии построены на многовековом опыте ведения войн. Все военные академии стран, входящих в НАТО (думаю, в остальных странах тоже), изучают идеи Клаусвитца (Clauswitz), который писал в начале 1800-х, и Сунь-Цзы (Sun Tzu), который писал свои теории о ведении войны за 400 лет до рождения Христа. Поскольку мы в ВВС Великобритании находимся в условиях сокращения бюджета и отсутствия крупномасштабных военных действий после Афганистана, мы изучаем Британский военный опыт в период между 1 и 2 Мировыми Войнами и послевоенные годы. Исторический опыт имеет центральное значения для нас.
Как СМИ влияют на практику ведения современных войн, вопрос касается как государственных источников информации, так и скандальных, подобных WikiLeaks? Влияют ли они на разработку современных военных стратегий?
Появление 24-х часовых глобальных новостей вынуждает военных действовать быстрее, что, впрочем, у них и так неплохо получается. Мы учимся, как писал на этой неделе генерал Петреус (Gen Petraeus), прежде всего говорить правду, чтобы обеспечивать доверие к своим словам, поскольку победа в медиа-войне или войне идей гораздо важнее победы на поле боя. Мне кажется (и это мое личное мнение), что Wikileaks на самом деле не оригинален. Время от времени появляются книги, публикующие гораздо больше, чем нужно, о происходящем вокруг. Все эти Wikileaks лишь ускоряют процесс утраты доверия, оказанного народом своему руководству.
«Военную интеллигенцию» иногда в шутку называют «сочетанием несочетаемого». Какие внутренние или внешние факторы мешают вооруженным силам принимать взвешенные, мудрые решения? Что может быть сделано для принятия более сбалансированных и правильных решений?
На эту тему было написано уже очень много, и для нас, как для профессионалов, является чрезвычайно актуальным вопрос, который мы должны задавать себе всякий раз, когда делаем заявления, на которых будут основаны военные решения. Я думаю, что жизненно важно, представляя свою позицию или оценку, осветить и разъяснить противоположное мнение с аргументами, противоречащими вашей точке зрения, разъяснив и показав, что заставило вас в конце концов отказаться от них. Следует также ясно показать, какая информация могла бы противоречить вашим выводам и наконец показать информацию, которая на ваш взгляд расходится с вашими взглядами и ослабляет ваши аргументы. Такой подход позволит вам дать четкое понятие о степени свой уверенности в данном вопросе любому лицу, принимающему решение.
Действительно ли пытки – практикуемый метод сбора информации? Используется ли он в настоящее время? Насколько это эффективно?
Нет, это не так. Пытки не применяются ни в Британии, ни в США, ни в странах союзниках, не поддерживаются и не одобряются. Ничего из того, что я читал в исторических источниках, не подтверждает их эффективность. Более того, как писали французские власти, когда рассматривали применение пыток во время войны в Алжире, когда «эффективность стала единственным оправданием» … незаконность стала оправданной.
Кто является «врагами» в Афганистане? Каковы их действия? Чего они хотят достичь и почему?
Говоря кратко, талибы не однородны, они представляют широкий спектр требований и политических взглядов. Одни просто желают большей автономии для Пуштунских областей, другие стремятся воссоздать исламское государство, отвергая все нововведения, произошедшие в мусульманском обществе со времен Пророка, т.е. они - экстремисты, которые требуют более строгого толкования законов шариата и установления буквального перевода Корана в качестве конституционного закона их государства. Кроме того, есть люди, воюющие по личным причинам, финансовым причинам, националистическим или по патриотическим соображениям. Неправильно рассматривать всех талибов, как одно целое. Так же как в основных политических партиях Британии и США существуют различные течения, имеющие совпадающие взгляды на одни проблемы и расходящиеся мнения по поводу других, подобное разделение имеется и в движении «Талибан».
Зачем силы коалиции воюют в Афганистане? Каковы их цели?
Изначально война в Афганистане была начата, чтобы препятствовать аль-Каиде в получении убежища после теракта 9/11. Но после того, как это было достигнуто, появилась необходимость перестроить афганское государство таким образом, чтобы избежать возможности попадания страны под влияние подобных террористических групп в будущем. Мы боремся в Афганистане, поддерживая людей, желающих отменить большинство реформ, принятых в стране за последнее время, и вернуть в Афганистан стабильность и демократию.
Способны ли силы коалиции в действительности достичь в Афганистане своих целей? Правильную ли тактику они выбрали? В противном случае что должно измениться, чтобы привести их к успеху?
В декабре 2010 вышел официальный документ, освещающий текущую ситуацию в Афганистане. Он содержит гораздо больше компетентной (и этим ценной) информации, чем могу дать вам я.
Что произошло бы, если коалиционные силы покинули бы Афганистан сейчас? Какие последствия такой шаг имел бы для участников конфликта?
Это снова вопрос для командующих военными действиями. Вы можете ознакомиться с их мыслями по этому поводу в блогах, например, Small Wars Journal или Foreign Policy Magazine или Foreign Affairs.
Как военные приспосабливаются к тому, что генерал Джеймс Маттис (JamesMattis) называет «нерегулярные войны» в отличие от обычной войны? Какие основные уроки были извлечены и/или какие изменения были сделаны? Что еще следует улучшить?
Одним из самых заметных военных событий последних лет является преобразование американской армии в Ираке. Этот процесс до сих пор продолжается в Афганистане, и мы, коалиция, по-прежнему заняты подготовкой военных лингвистов в рамках программы по улучшению взаимодействия с афганцами. Ситуация чрезвычайно усложняется тем, что в Афганистане огромное число наречий и диалектов. На мой взгляд, не стоит переоценивать различия между «нерегулярными военными действиями» и обычным военным конфликтом. То, что мы сейчас наблюдаем, является развитием тактики нашим противником, направленным на максимальное использование своих сильных сторон, применительно к нашим слабым сторонам. Я думаю, что в любом затянувшемся конфликте необходима адаптация, отсутствие предубежденности и ясное понимание желаемых целей государства, наличие единой четко сформулированной цели и в то же время постоянная координация средств для скорейшего ее достижения в соответствии с изменениями тактики противника.
В 2001 в Афганистане и в 2003 в Ираке мы вели военные действия, будучи обученными сражаться с врагами, окапывающимися в земле и затрудняющими наше продвижение, а у афганских и иракских военных не было времени подготовиться к нашей стратегии и тактике. В результате обеих этих побед противники сил коалиции вынуждены были признать свои недостатки и начать работу по адаптации. В то же время союзники почувствовали важность молниеносной победы над неприятелем, пока тот не начнет приспосабливаться к их действиям. Американское руководство по борьбе с повстанцами ясно дает понять, что побеждает та из конфликтующих сторон, которая лучше и быстрее приспосабливается к действиям противника. Я утверждаю, что эти слова не менее справедливы и для длительных военных действий. Мы можем оговорить конкретные технические делали: обучение, увеличение использования разведки, необходимость более тесного сотрудничества с гражданской агентурой и т.п. Но я думаю, основная задача нашей армии состоит в том, чтобы обучаться быстрее наших врагов. Поэтому мы поощряем высказывание своего мнения среди нашего персонала и открытое обсуждение даже острых политических вопросов. Это нелегкий шаг для любой военной организации, но это важно.
Как текущая глобальная экономическая ситуация отражается на войне в Афганистане? Будут ли вооруженные силы в условиях растущего государственного долга в состоянии выдержать дополнительное военное напряжение достаточно долго, для достижения своих целей? Есть ли риск, что ослабевшая экономика потребует досрочный вывод войск? Какую роль, если таковая вообще имеется, играют подобные экономические факторы в сегодняшней военной стратегии?
Ничто не ново под солнцем. После Первой и Второй Мировых Войн Британия столкнулась с подобными проблемами и разработала стратегии, позволяющие войскам продолжать бороться с повстанческим движением без ущерба для национального бюджета. Я думаю, что следующее десятилетие потребует от наших вооруженных сил более глубокого осознания ситуации в мировой экономике и понимания экономического давления, под которым находится правительство, чем когда-либо ранее. Говоря военным языком, это имеет стратегическую важность. Касательно политики в отношении Афганистана, я не думаю, что в ней будут какие-либо существенные изменения. Нашей целью всегда было уйти из Афганистана сразу, как только стабилизация положения в стране позволит нам это сделать. Не думаю, что экономическая ситуация способна изменить это.
В наши дни в Интернете можно найти большое количество якобы рассекреченных заговоров, признаний секретных агентов и других фальшивых заявлений и документов. Какой совет вы, как военный офицер, можете дать гражданам, как отличить правду от лжи при таком объеме противоречивой информации? Как мы можем распознать реальные факты и уберечься от всевозможного вымысла? Как нам поступать в такой неопределенности?
Мне всегда казалось, что теории заговоров возникали из-за нашего стремления соприкоснуться с тайной и с реальностью имеют мало общего. Вступление в ряды вооруженных сил не изменили моего мнения. Люди, стремящиеся знать правду, поддерживают тенденции к увеличению открытости и в государственных органах, и в СМИ. Сторонники теории заговора, как правило, полагаются на создание своей гипотезы, базирующейся на чужой, когда незначительные детали раздуваются и берутся за основу. Как аналитики, мы настоятельно рекомендуем использовать метод Окхэма (Ockham’s Razor), техника, направленная на отбрасывание дополнительных гипотез и сохранение простого объяснения. Например, широко распространенная теория о том, что во время теракта 9/11 самолет не врезался в здание Пентагона, основана на том, что воронка, образованная самолетом, не похожа по форме на самолет. Действительно ли в результате столкновения не могло остаться ровного отверстия в форме самолета, как это изображают в мультфильмах? Конечно, это так. Поэтому в данном случае, самое простое объяснение, вероятно, окажется правдой.
Каковы ваши планы на будущее? Что собираетесь делать дальше?
Я собираюсь вернуться в Лондон, в университет, чтобы продолжить исследования для ВВС, перед вероятной передислокацией в Афганистан.
Большое спасибо, что нашли время, чтобы поделиться с нами своими знаниями, майор.